За последний год я наизусть успела выучить рисунок трещин на крохотном пятачке асфальта. Лица идущих навстречу людей знакомы - некоторые даже кивнут в знак приветствия... хотя мы не перекинулись ни словом. Иногда мне кажется, что они держат меня за городскую сумасшедшую.
С год, наверное, я каждый вечер стою на одном и том же месте. Чуть в стороне от входа в метро, где можно спрятаться за колонны; но в то же время - чтобы видеть всех входящих. Каждый вечер выглядываю одно и то же лицо. И только увидев его - я позволяю себе немного расслабиться. Вот и сегодня в толпе мелькнули знакомые, когда-то такие родные глаза... и внутри словно что-то оборвалось, я в который раз выдохнула и привалилась к стене.
Даже если он и замечает меня - он не видит близкого человека. Еще одно лицо в городской сутолоке, не больше.
Чужое лицо.
Я провела рукой по глазам. Нет, я не плачу...
...на моем запястье словно сомкнулись стальные клещи. Высвободиться из этой хватки было сложнее, чем голыми руками разорвать силовой кабель... и примерно так же безопасно. Поэтому я только сморгнула готовые набежать слезы и уставилась в глаза взявшему меня за руку мужчине.
Но вся моя решимость куда-то испарилась. Вроде глаза как глаза, обычные, карие... а взгляд такой, что сердце забивается куда-то в пятки, прихватив душу за компанию, а тело остается трястись безвольным студнем.
А больше я и не разглядела ничего.
Он молча потянул меня куда-то прочь от метро, и я даже не попыталась вырваться. Да что там вырваться, он вскоре руку мою отпустил - я все так же брела вслед за ним, отрешенно разглядывая чуть сутулую спину и проблески седины в темных волосах.
Высокий, да. Чертовски сильный, да. И чертовски молчаливый - я не слышала от него ни слова. Ни когда мы шли по улицам центра, ни когда свернули в какие-то переулки... ни когда я сделала шаг в сторону, надеясь незаметно сбежать. Он просто обернулся, и я покорно, как кролик к удаву, пошла к нему.
Только когда мы свернули в подъезд старого дома, я набралась смелости спросить:
- А... куда вы меня ведете?
Он снова смолчал. Только окинул меня красноречивым взглядом - мол, убивать и есть не буду... что с тебя, девчонки, взять. А я только сейчас поняла, что на самом деле он раза в два меня старше и в четыре сильнее, и что мог бы со мной сделать все, что угодно, где угодно и когда угодно, и вряд ли кто-то смог бы ему помешать...
Странно, но эти рассуждения меня немного успокоили. В самом деле, зачем меня куда-то тащить, если в городе полно мест, подходящих для преступных замыслов получше квартиры в хрущобе?
Поднимаясь по лестнице, я буравила его спину взглядом. И то ли мне казалось, то ли и в самом деле одно плечо у него было чуть выше другого?..
...Он отпер тяжелую дверь и пропустил меня внутрь. Щелкнул, закрываясь, замок. Я замерла в коридоре, осматриваясь, а он прошел мимо меня, как мимо пустого места.
Квартира как квартира, попробуй описать - не найдешь особых примет. Старая мебель, у стен - отошедший, поцарапанный линолеум, немытые окна... Здесь не живут, сюда приходят переночевать - и только.
Он снова вышел в коридор. Достал из шкафа охапку постельного белья, принес в комнату. Я зашла внутрь как раз тогда, когда он молча бросил ее на диван.
- Я... я тут жить буду, что ли?
Он снова промолчал. Но я и не надеялась на ответ, если честно. Мне было все равно, где жить - лишь бы в семь часов вечера я снова могла замереть на своем привычном месте, чтобы снова увидеть того, кто стал ко мне безразличен...
Наступала ночь. Он как скрылся в другой комнате, так и не показывался оттуда. Я к нему не заходила. Захочет - сам позовет. Я же все размышляла - что ему от меня надо? Ведь не просто же так он выцепил меня из толпы, не просто так привел сюда... Зачем?
Но, как я ни старалась, я так и не смогла найти ответ.
Я не ела с самого утра, и в конце концов голод пересилил. Стучаться к нему в закрытую дверь я побоялась - да, черт возьми, несмотря на то, что он, по-видимому, не причинит мне зла, я его боялась! - поэтому рискнула посвоевольничать. В холодильнике нашлось достаточно для ужина на двоих, и через полчаса я все-таки поскреблась к нему в дверь.
Скрипнули петли, и коридор озарил неожиданно яркий свет.
- Я поесть приготовила. Там... на сковороде, если хотите, - сказала я.
Развернулась и ушла на кухню. Но через секунду услышала-таки шаги за спиной.
Ели мы в молчании. Он - смотря в никуда, иногда замирая, уходя в какие-то свои мысли; я искоса рассматривала его.
Он был без рубашки, в одних драных джинсах, и в самом деле одно его плечо было выше другого - по нему вился, уходя на спину, глубокий белый шрам. Еще один, словно рваный - на груди. Может, их было и больше - я не видела. Лицо... обычное, наверное. Жесткое, да. Складка между бровей и морщины вокруг глаз. Седая короткая челка, несколько белых прядей на висках в черноте волос.
Вот, пожалуй, и все, что я знаю о нем.
Когда опустела его тарелка, я отнесла посуду в раковину. Он мазнул по мне взглядом, кивнул с едва заметной благодарностью и задумчиво закурил.
Я ушла на свой диванчик, но еще долго видела в кухне его профиль.
Он по-прежнему не произнес ни слова.
...так и повелось - я выполняла нехитрую работу по дому, иногда находила на холодильнике деньги и список того, что надо купить, и беспрепятственно уходила, чтобы стоять в урочное время на своем месте. Когда я просыпалась, его уже не было - но вечером он всегда был дома, запершись у себя. И по-прежнему я не слышала его голоса.
Не знаю, сколько прошло времени. Может, неделя, может, две, а может, и месяц. Как-то раз я проснулась от того, что в замке скрежетнул ключ. Я вскинулась на кровати, готовая... не знаю. Кинуться на вошедшего, выпрыгнуть в окно - я была готова на все. Почему-то разбудить его мне даже в голову не пришло.
Но в квартиру тихо вошла девушка. Я аж глаза протерла - нет, мне не показалось. Она приложила палец к губам, разулась и тихо прошла прямиком в его комнату.
Каюсь, я заглянула в щелку.
Он что-то бессвязно бормотал во сне, а она сидела рядом и гладила его по голове. Мало-помалу напряжение, скопившееся в маленьком помещении, улетучивалось, и когда он разжал наконец кулаки, девушка все так же тихо поднялась, обулась и вышла. Закрывая за ней дверь, я шепнула ей:
- Я не скажу ему, что ты приходила.
- И не надо, - улыбнулась она. - Спасибо.
Я так о многом хотела ее расспросить... но она уже сбежала вниз по лестнице, а кричать ей вслед я не осмелилась.
Утром он снова ушел. Я больше чем уверена, что он не ходит на работу - по крайней мере, на то, что мы привыкли считать работой, но чем он может заниматься, я не представляла себе.
И снова одинаковые дни, я только и знала, что домашние дела, и единственной моей радостью были те несколько секунд, когда я выискивала в уличной толпе знакомое лицо. Но однажды, когда я одевалась, чтобы уйти, его рука легла на дверную ручку.
- Хорошо, - понурилась я. - Я никуда не пойду.
И только потом разглядела, что вместо обычных домашних джинсов он одет в черный свитер и такие же тяжелые штаны, и невольно отступила на шаг. Что-то случилось... не иначе.
Я направилась к своему диванчику, но...
- Стой.
Я не поверила своим ушам. Замерла и даже перестала дышать, боясь пропустить хоть слово.
- Я ухожу. Если не вернусь через два дня - зайдешь ко мне в комнату. В столе - бумаги. Возьмешь. Все поняла?
Теперь настала моя очередь немо кивать. За спиной хлопнула дверь, а я все стояла, не решаясь обернуться. Если не считать того ночного визита, я впервые слышала его голос.
...Два дня я сидела как на иголках. Впервые я забыла даже о своем вечернем посту - просто сидела в тишине пустой квартиры и прислушивалась - не раздадутся ли на лестнице его шаги?
Я почти не помнила, как он ходит - но была уверена, я узнаю его. Я узнаю.
Но время шло, и я уже готова была перестать ждать. И уже собралась ложиться спать, как в замке знакомо заскребся ключ. Куда пропал весь сон! Я уже на ногах, я вся напряжена, я жду, что кто-то войдет...
Как только я увидела его, я кинулась ему на шею. Бормотала что-то, захлебывалась слезами, говорила, что я рада, что он вернулся, как хорошо, что вернулся, я ждала, я никуда не ходила - ждала...
Он осторожно отцепил меня от себя, как маленького котенка. Аккуратно поставил на пол, подумал, и чуть сдвинул в сторону. Пристально глянул мне в глаза: - Теперь я тоже рад, что вернулся.